Май – волшебник

Старики, если они пережили зиму, обычно проживают и весну. Пробуждение природы в марте будто и их побуждает крепиться, продолжать жить. Молодой весенний ветер вместе с влажным запахом освобождающейся от снега и льда земли, пьянящим ароматом деревьев, начинающих тяжёлую, но весёлую работу по перегонке сока, словно вливает в стариков силы. Как тут не поддаться жизнеутверждающему волшебству мая?!

…Мать слегла не совсем неожиданно для нас. Болезнь была слишком серьёзной. И как долго могла ей сопротивляться пусть и сильная, но очень пожилая женщина? Мы лечили, ухаживали, почти насильно кормили. Со скрипом дожив до весны, мать начала вставать со своего диванчика на кухне, который облюбовала давно, – одна в большом доме. И это было неожиданно. И имело продолжение. Наверное, март помог, апрель поддержал, а май – вдохнул жизнь.

Я делала в кресле гнездо из двух ватных одеял и потихоньку выводила мать из дома. Устраивала её поудобнее и укрывала потеплее. Мать практически не говорила – сидела и смотрела на старую яблоню. Это она её посадила задолго до моего рождения.

У яблони неведомого мне сорта, не отличающейся особо приятным вкусом плодов, был толстый ствол с кое-где отставшей корой, поросший зелёным мхом в местах сочленений с ветвями. Сучья там-сям сгнили и обломились от ветра. Оставшиеся в большинстве своём были покрыты лишайниками. В стволе – глубокие дупла.

Муж раз от раза говорил:
– Давай спилим это чудище. Посадим молодое дерево – больше будет толку.

Я не разрешала. Жалко было. Привыкла очень. В детстве умела ловко лазать по деревьям, любила часами сидеть в гуще ветвей и мечтать. И эта яблоня, самая, к слову, удобная для покорения, годами была МОИМ местом. В ней и наклон был такой подходящий, и вилка толстых веток будто приглашала присесть. А в стволе были такие замечательные бугорки и выемки, которые с радостью принимали мои цепкие босые ступни.

С тех пор яблоня, конечно, сдала. Яблок давала, может, с ведро. Но какие это были особенные яблоки! Жёлтого или золотисто-кремового цвета (в зависимости от степени созревания) плоды, как никакие другие, годились для приготовления варенья. Оно имело приятный вкус, очень красивый светло-янтарный цвет, было густое, но не превращалось в кашу. Самым вкусным было поглощать оставшиеся целыми кусочки яблок – золотистые, тающие во рту.

Зная секрет этого сорта, соседи всегда просили немного яблок – специально, чтобы сварить варенье. Называлось оно в нашем кругу «Золотым». Никакой сорт яблок не давал варенью такого изумительного вкуса, цвета и консистенции.

Дочка же приспособилась привязывать к старой яблоне и соседнему дереву гамак. Там любили качаться внучка с друзьями.

Как срубить такую яблоню?!

Однако в прошлом году дерево практически не дало плодов. Ведь незначительное количество всё же появившихся цветков быстро опало. Я сдалась. В этом году старую яблоню, пережившую зиму, мы приговорили. Однако приговор пришлось отсрочить из-за неожиданно приободрившейся матери. Знаю, если бы я спросила разрешение спилить дерево, она не стала бы возражать. Но мы никогда не узнали бы, что на самом деле чувствует мать…

А в мае, тоже неожиданно, старая яблоня вдруг расцвела всеми ещё живыми ветвями. Мать сидела в кресле, по-прежнему укутанная в белый кокон ватных одеял (её сдающий организм уже не мог согреть ледяные руки и ноги). Избалованный солнцем ветерок нёс в её сторону лёгкие бело-розовые лепестки, которые белыми пятнышками усеяли землю вокруг дерева, покрытую коричневой плиткой дорожку у её ног. Мать смотрела на яблоню…

АЛИНА ВИШНЕВСКАЯ